Стихи о жизни: для вас – красивые и мудрые стихи о моментах жизни.
* * *
Вслепую, наощупь,
судьбу подбираем по слуху,
научно трактуем причуды
планид и планет.
Подводим итоги.
Как взрослые – твёрдо и сухо.
По-детски надеясь на чудо.
Которого нет.
Осколки
Разбиваются – опять – на куски
все мечты, что я держала в руке.
Барабанит горечь грубо в виски
и болтает – на чужом языке.
Поднимаю я осколки с земли –
может, склею – зажимаю в кулак.
Но мечты уже – в дорожной пыли:
и не там я – и не с тем – и не так…
Только вишенкой на рваных краях –
на кусочках – тёмно-красным блестит
капля крови – от мечты острия,
от осколка, что сжимаю в горсти.
Видео: стихи про жизнь
Стихи о жизни со смыслом до слез “Осколки”. Читает Жаклин де Гё.
Подписаться на канал Ютуба
Память
Море гневом с утра перекошено,
бьётся лбом о забытый маяк.
Просыпается прошлое – крошево,
зверь закованный, пытка моя.
Он, тиранивший тихие пажити,
скован, пойман – в неволе скулит.
Охраняют периметры памяти
патрули, патрули, патрули.
Море стихло. Торосы смерзаются.
Безмятежен сверкающий снег.
Мой закованный зверь огрызается
и рычит. И готовит побег.
* * *
Отраженье гор на воде – впритык
к отраженью туч. Ухожу за край.
Погоди. Остаться бы. Я привык
говорить себе: «Поиграй».
Ты играй, не бойся, что будет час,
леденящий миг на краю зари –
незнакомый голос прошепчет: «Раз…»
Ближе: «Два»… И потом –
«Замри».
Я замру. Надолго. На сотни лет.
Покачнётся небо, прольёт кагор.
Остаются – вечность. Мой хрупкий след.
Отраженье туч. Отраженье гор.
Красивые стихи о любви и жизни:
Младая жизнь
Несётся время диким вепрем –
сметёт и нас. Среди смертей,
должно быть, страшно жить, не веря
в своих детей.
Да-да, конечно, брат, мы старше –
но кто из нас умнее стал?
Мы танцевали в ритме марша,
они – фристайл.
У них свои и путь, и чаша –
и свой добавлен в чашу яд.
И в головах не наша каша –
своя. И славно, что своя.
Что им до нашей колокольни –
берёзок-слёзок-тополей.
Они добрее и спокойней –
они светлей.
Лютует время шквальным ветром.
В наш век страстей и скоростей
в «прогресс» не верю. Просто верю
в своих детей.
Видео: мудрые стихи о жизни
Душевные стихи о жизни. Читает автор, Наталья Крофтс.
Подписаться на канал Ютуба
* * *
Можно – неосторожно
там, где пусто и серо,
там, где тускло и сыро,
там, где затхлая сера.
Знаешь, порой забавно
мять убогие маски:
линии – слишком плавны
слишком маслены глазки.
Скалится волк старательно,
хитро смотрит лисица.
Маски долой, обязательно!
Только – будьте внимательны.
Умоляю – внимательно!
Не наступите на лица.
* * *
Это мерзкое, серое время.
О невзгоды мы души протрём…
Что мы делаем, чувствуем? Дремлем.
Вот подремлем чуть-чуть – и умрём.
Наталья Крофтс: стихи на разные темы
Ода кофемана
Встаёшь с утра. Без слёз и драм
живёшь лет 30 на Голгофе.
И жизнь – игра да мишура.
А я пойду да выпью кофе.
Пусть в чувствах – полный тарарам,
и пусть глумится Мефистофель,
всё это – глупости и хлам:
я вот пойду да выпью кофе.
А коль удастся отдохнуть
(чтоб – дом, уют, любимый профиль),
дай, Господи, ещё чуть-чуть:
давай пойдём да выпьем кофе.
Видео: мудрые стихи о жизни
Душевные стихи о жизни. Читает автор, Наталья Крофтс.
Подписаться на канал Ютуба
Моя Одиссея
Рассеян по миру, по морю рассеян
мой путанный, призрачный след.
И длится, и длится моя Одиссея
несчётное множество лет.
Ну что, Одиссей, поплывём на Итаку –
на север, на запад, на юг?
Мой друг, нам с тобою не в новость – не так ли? –
за кругом наматывать круг
и загодя знать, что по волнам рассеян
наш путанный жизненный путь…
Слукавил поэт – и домой Одиссея
уже никогда не вернуть.
Поэт
Я ослеп. Измучился. Продрог.
Я кричу из этой затхлой бездны.
Господи, я тоже чей-то бог,
заплутавший, плачущий, небесный.
Вот бумага. Стол. Перо и рок.
Я (больной, седой и неизвестный).
Но умру – и дайте только срок,
дайте строк – и я ещё воскресну.
Анубис едет в отпуск
Он ждёт и ждёт. А их всё нет и нет.
Он потирает лапки и зевает.
И время, у порога в кабинет
жужжавшее так зло, заболевает –
завравшись и зарвавшись – застывает
безмозглой мухой, влипшей в аллингит.
Анубис дремлет. Наконец, шаги –
нетвёрдые. И робкий стук. И скрип
тяжёлой двери. «Здравствуйте, голубчик.
Входите», – зверь листает манускрипт.
А посетитель, немощный старик,
бледнеет, разглядев его получше –
сидит шакал, чудовище, посредник
страны загробной, мук на много лет.
И жалкий, грязный, тощий как скелет
старик тоскливо шепчет:
«Я – последний».
На радостях шакал вильнёт хвостом –
«Дописан каталог – вся желчь и сплетни,
людские дрязги, вой тысячелетний…
Какой, однако, препротивный том –
подробная и тщательная опись.
…А вам, голубчик, в третий каземат,
там ждёт вас белозубая Амат».
Закроет опус.
И уедет в отпуск
на опустевший Крит – гонять котов,
искать волчицу на руинах Рима…
В наряде из несорванных цветов
земля прекрасна и необозрима.
Ни войн, ни смут, ни жертвенных костров.
До новых рас. До новых катастроф.
Аудио стихи о жизни и смерти
Стихи о жизни и смерти. Читает Виктор Кузьменко.
Подписаться на канал Ютуба
О нас
В порыве, в огне и в пылу безотчётно сметая
налаженный быт, превратив его в жаркую небыль,
взорвётся накопленной страстью вулкан Кракатау –
и ринется в небо.
Под рокот и грохот, в горячке искрясь от каленья,
он рад, как ребёнок, свободе от уз и уступов.
И долго ещё будут волны голубить колени
обугленных трупов.
А после – уляжется буря, и, дни коротая,
спокойное море разнежится, пепел размочит.
Но жадно потянется к небу Дитя Кракатау.
Пока ещё – молча.
* * *
Застывший снег. Рябиновый настой.
Вечерний дом, обжитый немотой.
Часы идут – и ты уходишь дальше
от суеты и гама летней дачи,
от споров, кутерьмы, собачьих драк,
от вишни, погибающей безвинно
в бордовых пальцах, от интриг, новинок,
от залихватских песен, звонких врак…
И от себя – восторженной и пафосной.
Часы идут. Снежинки тихо падают –
хоронят шум, липучий и пустой.
Застывший снег. Рябиновый настой.
* * *
Леденящий дождь, воет ветер, и град искрится.
Мой сынок продрог. Лихорадка. Дрожат ладони.
Потерпи, малыш, в новой жизни я стану принцем –
и мы будем жить в золотистом уютном доме.
Не помогут крики, молитвы, мечты о мести.
Ты проходишь мимо, не смея коснуться взглядом.
Потерпи, родная, в той жизни мы будем вместе –
ты уснёшь счастливой – и я прошепчу: «Я рядом».
Я седой до срока. По жизни – как по осколкам.
Этот мир продрог. И протухла его основа.
Я сжимаю зубы. В той жизни я стану волком.
И меня застрелят. И всё повторится снова.
Видео: короткие стихи о жизни
Стихи о жизни со смыслом. Читает Виктор Кузьменко.
Подписаться на канал Ютуба
* * *
– Ты не устал, дружочек мой?
– Я шёл домой, к себе домой.
– Но путь был труден и далёк.
– Легко я шёл, не чуял ног.
– Но камни там и гор гряда.
– Нам не от скал грозит беда.
– Полынь росла на том пути.
– Да, горечь трудно обойти.
– Ты темноту встречал и мрак.
– Мне помогли. Низвергнут Враг.
– Ты видел скверну и обман.
– Мне было страшно лишь в туман.
– Ты потерял, кого любил.
– Я их улыбки не забыл.
– Уж посох твой дрожит в руках.
– Но мощь моя не в кулаках.
– Да ты, мой друг совсем седой.
– Не важно. Я пришёл домой.
* * *
Ни вины, ни войны, ни выстрелов –
одиночество, мир иной.
Я живу далеко на выселках,
я планету себе здесь выстрою
окрылённую тишиной.
Ни звонков, ни оков, ни зависти.
Телефон обесточен, глух.
Только зайцы на озимь зарятся,
только совы от солнца застятся,
только молится вьюга вслух.
Мир затерянный, мир заснеженный,
запорошенный белизной.
Обезвраженный.
Обезвреженный.
И почти уже
не земной.
КУ-КА-РЕ-КУ
Когда мы ели петуха,
хрустели смачно потроха
с лучком из кладовой,
торчало крылышко горбом,
как парус в море голубом,
в кастрюле суповой.
Но мрачно хмурился мой дед,
и невесёлым был обед,
и в горло суп не лез.
Мы ели друга. Потому,
что песни нравились ему,
но петь нельзя в большом дому –
здесь вам, друзья, не лес.
А он плевал на палачей,
он петь хотел, не спал ночей –
и с часу или двух,
чтоб нам развеять грусть-тоску,
он радостным «ку-ка-ре-ку»,
приветливым «ку-ка-ре-ку»
ласкал и тешил слух.
Но вот явился управдом
и пенье обозвал вредом –
«В кастрюлю этих Петь!
Держите кошек и собак,
а петуха нельзя никак,
горластых нам нельзя никак –
нельзя ночами петь!»
Здесь можно спать, плясать гавот,
скандалить, ныть, растить живот,
собачиться до драк,
хамить и врать, хлестать вино,
быть с Чудом-Юдом заодно –
но петь у нас запрещено,
но петь нельзя никак!
…Сквозь слёзы я гляжу на суп.
Мне три. Я Петю не спасу.
Не прыгать петушку.
Но слышу я – сквозь боль и страх –
молитвой звонкой на ветрах –
да это ж я, сквозь боль и страх,
пою: «Ку-ка-ре-ку».
